Машка на крейсере "Грозный"
Уж не знаю, кому пришла в голову светлая мысля - завести на корабле медвежонка. Но эту идею рьяно поддержал комитет комсомола, обратились к командиру и замполиту за разрешением заиметь нового члена экипажа. Уж не помню одобрили они или нет, но разрешили. Тут же были собраны деньги для поездки и покупки, это ж вам не военкомат, а питомник разных там зверушек, отбившихся от родителей. Находился он недалеко от Архангельска. Отрядили туда Николая Турченко, ст.2 статьи, БЧ-4, зам. комсорга. Ждали, уж не помню сколько, наверно дней пять. Приехал Коля, руки исцарапаны, царапина через всю щеку, как след метеорита. Достает из сумки лохматую зверушку, та пыхтит, рычит, симпатичная, а глазенки, глаза то зверские. Ну, думаем, влипли ... А тут Коля и говорит, на чистой украинськой мови: «Звыняйте хлопци, це не Мишко, це Маруся»,- немая сцена. Стала она у нас служить, быстро усвоила, где и чем можно поживиться. Целыми днями колесила от камбуза до носовой провизионки, оттуда через камбуз в кормовую кладовую сухой провизии. Если ее пытались выпроводить без угощения, то повисала на комингсе, таким образом блокируя дверь. Мало того, так во время обеда подходила к столам и теребила за брюки, сидящего с краю, а потом садилась запрокидывала голову и открывала рот. Это значило, надо ей в рот лить компот. А не выльешь, хоть глоток, - следовали телесные наказания. Такая вот медвежья дедовщина наступила. Мало того, так она еще и по каютам шастала. Зайдет в гости к Борису Кирилловичу (замполиту), он ей руки помоет, на стул посадит, салфетку ей на шею повяжет, угостит печеньем, конфетами , соком. Рядом каюта Александра Петровича (старпома), ну когда старпому с медведем возиться, тут троглодитов полон корабль. Так он, в сердцах называл нас, распекая за какие - либо дикие выходки. Надо отметить, что во время таких воспитательных мероприятий ни единого нецензурного слова мы не слышали. Но упоминания троглодита, да еще с берцовой костью в руках , многих заставляло задуматься над своим поведением. Но вернемся к нашему медведю. Медведь - он не краше троглодита. После ее визита в каюту старпома там был не бардак, а бедлам, даже воду из бачка спустит. Злые языки поговаривали, что терпение Александра Петровича лопнуло, когда она в обед улеглась в его кровать. Он стал закрывать каюту на ключ. Но на этом история не закончилась. Служили у нас два товарища: Гена из Тамбова и Сережа из Запорожья. Это были два спеца по хохмам. Иллюминатор каюты старпома выходил на верхнюю палубу. Вот к этому иллюминатору, эта сладкая парочка, подманивала Машку и таким же обманным образом засовывала ее в каюту. Так обошлось 2 -3 раза, а потом, когда все трое пыхтели залезая в иллюминатор, сзади возник Александр Петрович! Что было сказано история умалчивает, наверное - троглодит было самое ласковое слово.
Союзники.
В конце августа 1963 года, после окончания учебного отряда в Севастополе, отправили нас человек 30 в Питер на вновь построенный корабль. Но по прибытию на место, как говорится, произошел облом. Что-то не так провернулось в высших сферах и мы оказались в крондштадском экипаже. Намучились на солдатском пайке, все имеющиеся скудные сбережения ушли на дополнительное питание. Недели через три меня, Михаила Трепета и Виктора Гурьева отправили в Североморск. Вечером 1 октября мы ступили на палубу «Грозного». Не секрет, что на «Грозном» команда жила в тесноте и мы это ощутили на себе. Нас поселили в погребе зенитных ракет. Так сказать- с бала да на корабль. Расположились на верхней обслуживающей площадке. Но после дороги полноценного отдыха не получилось. После вечернего чая и далеко за полночь за носовой переборкой погреба подвывали электромоторы и слышались мощные глухие удары. Командир отделения ст.2ст. Нищеглотов проведал нас перед отбоем, на вопрос что там громыхает за стенкой, ответил: да это румыны, завтра выход море и стрельбы РБУ. Вопросов больше не задавали - румыны так румыны, как-никак союзники. Сходили в море, отстрелялись, в спертом воздухе погреба нас добряче укачало, а кто эти таинственные румыны узнали чуть позже.
Имитатор
Со временем отслужившие свой срок демобилизовались и мы покинули свое временное жилище. К этому времени мы уже осваивали науку на боевых постах. Предстояли стрельбы по воздушным целям. Теоретическая учеба сменялась практической отработкой навыков предстартовой проверкой ракет. Боевую ракету, для этой цели, использовали нечасто, ей был заменитель - имитатор, такой себе металлический чемоданчик с длинным кабелем заканчивающийся штепселем с множеством штырьков. Когда этот штепсель вставляли в специальное гнездо на направляющей стартовой установки, то чемоданчик исполнял функции ракеты. Получался, такой себе, предшественник современным компьютерным играм. Как-то вышли в море, а оно неспокойным выдалось. Принялись за подготовку совместных с ГУЗРО тренировок. От палубы до направляющих не менее трех метров. Чтобы достать до направляющей подставляли специальный стол. На стоянке с этим проблем не было, а тут довольно ощутимая бортовая качка. Сначала на стол поднимались более опытные товарищи, но все попытки не увенчались успехом. Дошла очередь до меня. Присел я на этом столе, в руке штепсель, дождался когда палуба приняла горизонтальное положение, думаю - счас! Резко выпрямляюсь и начинаю валиться, как мне показалось за борт, а там пенятся усы от форштевня. Присел. С КП идут запросы: скоро ли там уже "тудейс"? Осенила идея, говорю ребятам: держите меня за полы шинели с обеих сторон и не просто держите, а натягивайте. Вот при помощи таких растяжек и добились успеха.
Боцман
Наши тренировки не прошли даром, сбили предназначенный для этой цели МиГ 15, он шел в нашу сторону на автоматике. Это уже позже стали стрелять по мишени опускающейся на парашюте. Сходили в Белое море, там отстрелялись главным ракетным комплексом. Мишенью был радиоотражатель размером 80х80 см, установленный на деревянный тральщик. Не помню на какой дистанции он находился, но все произошло с поразительной точностью, ракета срезала отражатель, кораблик остался невредимым. Позже мы его видели стоящим у стенки. Так незаметно пролетели три месяца и наступил последний день 1963 года. Был концерт самодеятельности, елка и Дед Мороз тот самый, что в фотоальбоме на нашем сайте. Особенно запомнилось, как главный боцман Александр Иванович Панкратов читал свои стихи. Надо сказать, что это был уникальный человек. С детства начал служить на флоте, во время войны окончил школу юнг на Соловецких островах, ту самую, что и известный писатель Пикуль. Служил на кораблях Северного флота. Короче, был настоящим мореманом до глубины души. И голос был, как у настоящего морского волка, - глуховатый с хрипотцой. Стихи писал патриотические про службу, про корабли и морскую романтику. Читал свои произведения, энергично жестикулируя, а где не хватало рифмы - брал этаким напором. Так было и в этот раз. Бодро продекламировав свое произведение, сел на место и пока утирал выступившую испарину на лбу, взял слово другой поэт (ст.2ст, фамилии не помню) прочитал следующее четверостишье:
Как у острова Кильдина
Якорь был приказ отдать -
Кислая на лицах мина,
Как теперь его поднять?
Испортил поэт праздник боцману. Дело в том, что буквально накануне Нового года и в самом деле, во время стоянки у острова Кильдин, отдали якорь, а подняли только цепь. Для боцмана это большой конфуз. Александр Иванович клятвенно заверил, что якорь обязательно найдет и подобных промахов больше не будет. Так и было. На место потери, прибыл корабль с водолазами, а дальше дело техники. Нашли, прикрепили к якорной цепи, и якорю еще пришлось послужить на южных морях.
Морской "Крокодил"
Как- то, уже после Нового Года, вечером зашел в ленкаюту, а там Александр Иванович и еще один моряк пытаются, что-то изобразить на куске ватмана. А я ж, сколько себя помню столько и рисую. Полюбопытствовал, оказалось - хотят нарисовать карикатуру на одного, ну скажем нерадивого моряка. До этого я уже имел неплохую практику в этом деле. Короче, подвернулось любимое занятие. Нарисовал, да так удачно, хотя я его не знал, получился похожим, - как вылитый. Вот так я и влип, а может, оказался в том месте и в нужное время. Теперь по вечерам, по потребностям редакции, которую возглавлял Александр Иванович, работал непокладая рук. А через полгода обязанности редактора перешли ко мне. Выпускали обычную стенгазету и сатирическую, "Морской Крокодил". Сатирические картинки рисовал больше похожими на дружеский шарж, наверное, поэтому многие "герои" публикаций часто просили их на память. А, что жалко, бери на здоровье. Был целенаправленный дружеский шарж на медслужбу. Поводом послужили сделанные на борту три операции аппендицита во время несения боевой службы в северной Атлантике в 1965 году. Достался тот шарж матросу-санитару, он там вращает барабан ленточного транспортера, на нем больные, над ними медики в масках и инструменты у них в руках немного напоминающие хирургические. Как-то в Северном море, над нами, уж слишком активно разлетались натовцы. Решили с комсоргом заклеймить агрессоров - выпустить фотогазету с названием - "Вот они стервятники НАТО". Начал фотографировать с юта, старался поймать самолет на фоне мачт и надстроек. Так дошел до бака. Тут прилетел натовец, который вел себя особенно дерзко. Надо отдать ему должное, летал он мастерски и чуть позже здорово удивил. Перед тем, как улететь на базу, почти все пилоты делали какой-либо трюк: то пролетит слишком близко, то "свечку" отмочит и т.д. Тот тоже промчался рядом с бортом по ходу корабля. Ну, улетел, так улетел. Пленка на исходе, собрался уходить. Непроизвольно обернулся и увидел вдалеке, над самой водой, горизонтальную черточку, которая быстро увеличивается в размерах. Это возвращается лихач и идет чуть-ли не касаясь воды, по осевой линии корабля и отворачивать, похоже не собирается. От удивления забыл о фотоаппарате и смотрел на него уже сверху вниз. Наверное, в метрах пяти-семи он чуть поднялся, чуть довернул вправо и из под самого форштевня, с крутым креном на правое крыло, и на форсаже, как даст свечку! Тут я, - щелк, щелк, щелк! Даже горячим воздухом обдало. На этих кадрах только облака. Здесь может возникнуть вопрос, как так быстро затвор аппарата передергивал? Фотоаппарат был у меня Ленинград, им можно сделать три кадра в секунду. Да, одни облака. Надо было снимать, когда он только приближался, вот были бы кадры. До сих пор досадно.
Ветераны
Днем ленкаюта была моей мастерской, делал стенды, занимался стенной печатью, сортировал письма и прочее… К вечеру следов от этой деятельности не оставалось, я превращался в эдакого заведующего избой-читальней. Мы много выписывали журналов и газет, а уж "Юность" и "Комсомольская правда" были нарасхват. В библиотеке была, в основном, художественная литература. Читали почти все. На пополнение книжного фонда регулярно выделялись средства. Когда все посетители расходились по "домам" я еще долго оставался, то фотографии глянцую, то сам читаю. В эти часы частенько звонил Боронтов, просил принести новые журналы. Он всегда интересовался новинками и любил Роман-газету. Во время одного такого визита, он начал меня расспрашивать о родителях, откуда родом, чем занимался до службы. И как-то разговор перешел на прошедшую войну, может эта тема была затронута в журнале, теперь не вспомнить. Он всегда был немногословным, а тут наверное тяжелые воспоминания нахлынули. Говорит, что сейчас у вас все условия для службы и в тепле, и не голодные, а мне в 16 лет, зимой пришлось защищать горный перевал от немецких горных егерей. Он был в то время курсантом военного училища, а когда в конце 1942 года немцам остался один шаг, чтобы прорваться на кавказское побережье Черного моря, нашлось дело и для пацанов. Я сидел притихший и слушал, а у Владимира Николаевича слезы выступили на глазах. Да и было от чего, большая половина его сверстников там и полегла. Орден Красной Звезды получил не на войне и не на "Грозном", до этого он командовал эсминцем, подробностей не знаю. Другого грозненского фронтовика я знал чуть получше. Это замполит Василий Дмитриевич Ворыхалов. Он воевал стрелком-радистом на штурмовике Ил-2. На этом грозном самолете, так уж вышло - пилот за броней, стрелок за фанерой. Был он седым, как лунь, а ему чуть за сорок. Наверное, хлебнул на войне по полной программе. В то время мобилок и в помине не было и домашние телефоны - редкость. Назначил он меня своим оповестителем. Это значило, что в случае боевой тревоги, дежурный по кораблю дает мне пропуск и я не мешкая, - к нему домой. Для того чтобы я хорошо запомнил дорогу, Василий Дмитриевич несколько раз приводил к себе домой. Однажды я устроил для его семьи фотосессию. Сфотографировал его, по гражданке, потом жену вместе с детьми, жду, когда ж все вместе соберутся. Смотрю на Василия Дмитрича и чувствую, что здесь что-то не так. Понял - наверно это суеверие закрепленное войной. А эти фотографии есть и у меня. Вот хорошо было бы, каким-то образом найти его сыновей. В то время они были малышами, Олежка и Игорешка. Вот и вспомнили мы наших ветеранов в канун 9-го МАЯ.
Запуск ракет главного комплекса.
К осени 1965 года наш корабль представлял мощную боевую единицу. Все учебно-боевые задачи выполнялись с хорошими результатами. Ракеты главного комплекса пробивали мишени насквозь. Сам не видел мишень, но рассказывали, что это такая баржа, а внутри отсеков, как сот на вощине. Оттого и не тонули. Зенитные ракеты продолжали крушить МиГ-15е. Не отставали минеры и артиллеристы. Поступило ЦУ, произвести серийный запуск восьми ракет главного комплекса. Надо было убедиться, на что способен корабль. Ясно, что в условиях реального боя можешь и не успеть использовать боезапас, находящийся под рукой. А уж те ракеты главного комплекса, что в погребах и вовсе проблематично. Уж очень хлопотливым делом была перегрузка из погреба на стартовую установку. Но их имели, и это грело душу. Я тоже готовился, втихаря, запечатлеть происходящее, Снимать носовую установку забраковал. Спрятаться негде, а вылезешь, чего доброго - сдует. Выбрал кормовую, там, что с левого борта, что с правого, - можно за катерами расположиться. Настал день старта, вернее ночь. Темнеет рано, на дворе ноябрь. Стреляли левым бортом, забрался на надстройку и втиснулся между рабочим катером и леерами. Крышки, крайнего ко мне контейнера открыты, маршевый двигатель набирает обороты, вой несусветный! Заранее открываю рот, и когда рев становится нестерпимым, АХНУЛ стартовый! Если бы заранее не зафиксировал себя, сбило бы с ног, так только о борт катера стукнуло. Удивительно, но успел заснять момент выхода ракеты из трубы. У меня фотография не сохранилась, но ее можно видеть в книге В.М. Васильева. Успел щелкнуть вдогонку, это та фотография из альбома, где в темном небе рядом две яркие луны. Потом заснял старт из носовой, фото тоже в альбоме и малость оглушенный, поспешил проявлять пленку. Семь ракет продырявили мишень, восьмая приводнилась в зоне поражения, при разборе полетов так сказал командир.
Вот такие они, грозненцы!
Сортируя корабельную почту невольно запоминал, кто и куда пишет письма, откуда получает и уже зафиксировал для себя, что не менее пятидесяти процентов , служащих в БЧ-5, ребята из промышленных районов, особенно оттуда, где развита металлургия. Какова она служба в БЧ-5 понял, когда после демобилизации начал работать в коксовом цехе. Много общего: технологический процесс - непрерывный, график работы - скользящий, температура, на рабочем месте, иногда превышает разумные пределы. Помнятся два случая, когда такие ребята добровольно пошли на большой риск. Оба случая произошли, как говорится, далеко от родных берегов. В первом случае матрос(к сожалению фамилию не помню)в раскаленной топке заглушил несколько лопнувших водогрейных трубок. Таким образом, были предотвращены более серьезные последствия и восстановлена полная боевая готовность корабля. Были приняты все возможные, в таких случаях меры безопасности, но моряку отдохнуть в санчасти пришлось. Второй случай не менее примечательный. В коридор валопровода начала поступать забортная вода. Оказалось, что вышел из строя сальник подшипника вала. Надо принимать меры, Среди моря в док не станеш. Руководство БЧ-5 приняло единственное и технически грамотное решение. В районе подшипника разболтили крышку, закрывающую лаз в коридор валопровода, два моряка - лейтенант и матрос проникли туда с нужным материалом и инструментом. Отверстие снова закрыли крышкой и зажали болтами, через ввареный на крышку штуцер, сжатым воздухом вытеснили воду наружу. В условиях повышенного давления и ограниченного, пространства моряки удалили остатки сальника и набили новый. Операция длилась более часа. Все было сделано правильно, боеготовность корабля восстановлена.
В Средиземке
В 1966 году, обогнув Европу, мы оказались в Средиземном море и около месяца демонстрировали, перед всем миром, свое присутствие в этих водах. После высоких широт все было в новинку: и погода, и море, и Солнце. Видно наши отцы - командиры решили нас оздоровить и силами БЧ - 5 была сооружена импровизированная душевая. Водичка забортная, - целебная. Это сейчас, какие деньжищи нужны, что бы побывать в этих широтах. Тогда мы об этом не имели понятия и полностью воспользовались предоставленной возможностью. После обеда, все желающие принимали душ, загорали, ложась прямо на горячую палубу, красота. Тем более, на обед выделялось аж три часа. Многие соорудили себе что - то вроде вьетнамок, кто - то трусы подкатывал вроде "бикини", а другой спускал по самое "небалуйся". Пришло время, и на этот курорт пришел взглянуть Владимир Николаевич. Заключение было - бардак! Лишний час обеда отменил, прокомментировав свое решение - враг не дремлет!. К этому времени мы успели окрепнуть и командирское решение восприняли философски - служба есть служба, надо защищать интересы государства. Защита интересов государства - понятие возвышенное, вот своих подводников однажды защитили конкретно. Американский флот там боговал в ту пору. Они засекли нашу дизельную подлодку и преследовали ее третьи сутки. Делали они это гуляючи, - вертолет сбрасывал гидроакустические буи, а дальше - дело техники. Со штаба флота пришло распоряжение помочь коллегам. Поступили просто, по-русски: проследовали в тот район, один буй переехали, а другой - подняли на борт. Дело было сделано. Ну как американцы над нами летали, после этого, как летали... А ночью подошел водолей и буй на нем уехал на новую родину. Однажды пришлось по - настоящему испытать дыхание Сахары. Весь день были на ходу, а к ночи бросили якорь в заливе Сидра. С одного борта на траверзе Триполи, с другого - Бенгази. Тут с берега подул горячий ветер, что тебе из огромной печи. Вентиляторы гнали в помещения горячий воздух. Все вывалили спать на верхнюю палубу. Смотришь в небо и мысленно говоришь, - тьма Египетская и это несмотря на яркие звезды. Утром стало прохладно, - ветер переменился, а наших простынках слой мельчайшего красного песка. Пришло время завершать боевую службу, начали готовиться к переходу в Черное море через проливы. Подкрашивали, подмазывали и прочее. Боцман, по такому поводу, выставил небольшую вьюшку с каким -то диковинным, то ли манильским, то ли еще каким навороченным десяти миллиметровым линем. Мол знайте и мы не лыком шиты. А вся эта красота ночью исчезла без следа. Александр Петрович, по горячим следам пытался найти пропажу, но тщетно. Возмущенный нелепостью случившегося, по большому сбору собрал команду, и представление началось: те, кто это сделал , представали перед нами, то в виде пещерных людей, бросающихся на паровоз с вилами, то троглодитами, грызущими берцовую кость, а потом ею же крушащие все материальные ценности созданные человечеством. Александр Петрович вошел в раж, фуражка и так всегда еле держащаяся на его голове, совсем съехала набекрень. Вытирая выступившую испарину, срывающимся голосом, он огласил вердикт, что, если он поймает этого нехорошего человека, то мягко говоря не поздоровится, эту веревку, все двести метров протянет через весь желудочнокишечный тракт. Пропажу так и не нашли.
Флотские байки...
Не единожды мне приходилось рассказывать эти истории при подходящем случае. Народ у нас флот любит и готов слушать рассказ очевидца. Особенно, если рассказчик, для красного словца, готов пофантазировать. И в моей практике такое случалось. Например, в эпопее Машки и старпома была такая себе изюминка - если старпом пообедает и приляжет отдохнуть, то Машка, заглянув в каюту и поняв, что место занято - спокойно удалялась. Но, если она была первой, то выпроводить ее не удавалось. Люто дралась. Но в рассказах, на нашем сайте, - чистая правда. Расскажу историю, которая имела место на первом году службы на корабле, а закончилась на последнем, но несколько в другом качестве. Недели через две, после начала службы на корабле, зарядили меня на вахту - рабочим по камбузу, через день. Работали в паре с Виктором Лактионовым из БЧ - 1. И так были не голодные, флот - то советский, а тут еда вокруг. Лучше всего у меня получалась рубка мяса. Вырос я в селе и топором владел с детства. Процесс происходил примерно так: Лактионов держит тушу на колоде, я рублю, кок ловит отлетающие куски большой сковородкой и переправляет в лагун. Когда дежурил кок Саня, то надо было держать ухо востро. Сначала он нам предложил передвинуть электроплиту поближе к переборке. Мы на такое предложение не повелись, но были ребята, которые принимались за работу. А почему и не помочь, если Саня больше всех картинно упирался. Посылал он молодых, в кладовую, за специальной солью для соления шпигатов. Был на выдумки горазд. Много позже, я попытался его повеселить, но сталося не так як гадалося. Получилось все спонтанно. У меня собралась небольшая охапка обрезков планок после изготовления стендов. Только собрался отнести и выбросить это добро, как появилось трое ребят. Они недавно прибыли и ходили изучали устройство корабля. Тут меня дернуло нелегкая, думаю щас Саню развеселю. Спросил у них знают ли, где камбуз, и получив утвердительный ответ, - попросил отнести дровишки коку для растопки плиты. Я прошу, хоть и с запозданием, у этих ребят прощения. Вместо Сани на камбузе оказался Ваня. Он почему-то буквально вскипел, вместе с бранью в ребят полетели дрова... Обидно, что в принципе безобидная шутка так нелепо окончила. Жаль, что Сани не оказалось на месте, упустил шанс передвинуть плиту. С этими ребятами получилось бы, крепкие были.
Без привычки, очень необычным явлением кажется полярная ночь. На часах двенадцать дня, а на улице темень и такая же темень в двенадцать ночи. В начале 1964 года мы, некоторое время, базировались в Сайде - Губе, это шхера - ответвление Кольского залива, ближе к морю от Североморска. Подробностей уже не помню, но вот такой ночью я один оказался метрах в трехстах от корабля, за небольшой сопкой. Поразила тишина, не даром говорят, звенящая. Поспешил возвратиться в привычную обстановку. Но не менее странным выглядит и день. Солнце целые сутки на виду и днем и ночью. Стояли в Североморске у второго причала и я вот такой ночью, часа в два, вышел на ют. Необычно багровое Солнце висело низко над горизонтом, и небо и все кругом было необычным, как при солнечном затмении. Слышу, - мелкие волны плещутся о борт, но ветра нет. Подошел поближе к леерам и глазам не верю: в черной воде плещется и отфыркивается наш финансист, мичман. Сам он щупленький, стригся коротко и вижу, как его мокрый, почти бритый, затылок тускло поблескивает. Промелькнула мысль, - трапа нет, другого приспособления для спуска в воду нет..... Хотел уже окликнуть. Но тут мичман разворачивается ко мне лицом, глазищи - во! Губы пухлые и торчком - усищи! Тьфу ты - нерпа! А она беззвучно погрузилась, даже на гладкой воде кругов не осталось, и ушла в свой мир. Глазищи у нее были не обычные и видел всего миг, а помню.
Хорошо быть ростом помельче, меньше вероятности не вписаться в поворот. Зима, стою под горячим душем в химкомплекте и не злым тихим словом, поминаю все подряд. Мы в море. Идут серьезные корабельные учения. Сначала отражали налет авиации, потом разгоняли торпедные катера, потом выпустили серию РБУ, они ушли под воду в пределах видимости и вспучили огромный купол воды. Мелькает мысль: неужели можно выжить в этом месиве. Тут и нам досталось, - попали в зону радиоактивных осадков после взрыва ядерного заряда. Зону прошли, поступает команда нашей батарее, - дезактивировать участок верхней палубы. Облачаемся в химкомплекты, и так процедура неприятная, а мне и того хуже. Я в него в робе еле влазил, а тут на улице минус пятнадцать. Попытался, при активной помощи товарищей, втиснуться в бушлате, не получилось. Война есть война, влез в робе. Выскочили на верхнюю палубу, не успели разобрать штатный инструмент, как скрючило пальцы и все эти накидные гайки, шланги, щетки... Соединили, короче на "соплях". Таким же образом подсоединились к специальным гнездам на палубе. Химик включил насос, раствор пошел! А он мутный, хлещет со всех неплотностей, заливает стекла противогаза... Сколько длилось это действо, не знаю. Ребята остались "сматывать удочки" и укладывать на штатное место, а меня как самого замершего, отправили в душ. Учения длились целый день. В конце концов, нам в левый борт шарахнул американский "Булпапб" в районе 27 шпангоута. Нос оторвало и нашу батарею с ним. Вышли из игры, даже на телефонные звонки не отвечали. Надо сказать, что это был любимый снаряд Александра Петровича. В описанном случае, корабль шел задним ходом и экипаж отчаянно боролся за живучесть.
Дело было в Северодвинске...
Чуть больше года прошло, как я зарегистрировался на нашем сайте, залпом выдал 12 рассказов и два фотоальбома и тут начал колебаться, а надо-ли писать тринадцатый. Мне приходилось его рассказывать прежде устно, как и те, что уже опубликованые. Дело было в Северодвинске, готовились к стрельбам, - стреляли, еще раз готовились..., что-то надолго застряли. И надо такому случиться, - наши пацаны начали приходить из увольнения с фингалами. Кто, за что, почему; на все эти вопросы был ответ один, - вот эти сухопутные моряки с техпозиции, у них на погонах только Ф, обижают. Молодежный коллектив был возмущен и решили, в ближайшее время выяснить, как говорил незабвенный Михаил Сергеевич, кто есть ХУ. Был организован массовый поход в увольнение. Армию организовали из двух эшелонов. Первый, - легкая кавалерия, человек 30 и второй, - резерв, человек 10-12. Самыми активными в первой группе были те самые, что были награждены фингалами, а во вторую-взяли хлопцев не худосочных и ростом не менее 180 см. Даже старшина-сверхрочник был завербован, стали его переодевать, так на нем два бушлата по швам разошлись, третий - самый большой, что нашли в баталерке выдержал. План мероприятия был таков, - легкая кавалерия рысью продвигается вперед и встретив незнакомого матроса, спросить: ты откуда? И если с техпозиции, то дать трепки, приговаривая, - знай наших! Отряд кирасир должен был двигаться в аръерграде и быть в боевой готовности. На улице осень, темень, сыро... Дошли до первой торговой точки, выпили понемногу, как оказалось для запаха, - дури, как выяснилось, у нас и так было достаточно. Короче, сталося не так як гадалося. Наши легкие силы толпой гонялись за одиночками и мелкими группами "подозреваемых", отметелили патруль во главе с лейтенантом из учебного отряда подводников, досталось и подводникам со строящихся и проходящих испытания лодок. Их пятиэтажная казарма находилась в порту, где и мы стояли. Кому там еще попало, сколько длилась эта вакханалия не могу сказать, много воды утекло. Но, через некоторое время наши передовики обратились вспять, прошмыгнули мимо резерва и рванули в сторону порта. В ту пору, хоть и не было мобилок, но военная комендатура отреагировала оперативно. Наши вояки, увлеченные преследованием, были ошарашены ярким светом вспыхнувших фар газона, шеренгой солдат с оружием и металлическим голосом из матюгальника. Но на этом злоключения не закончились."Передовики" прискакали к порту, но ворота и дверь проходной оказались закрытыми. Самые активные начали ломиться в дверь, которая резко открылась, поглотила Армена с Бобулом и с треском захлопнулась. Оттуда доносилась характерная возня. Надо выручать своих! Ворота высотой метра два с половиной, похожие на ворота перед Зимним дворцом(из известного фильма), только прутья потоньше и без всяких вензелей. Проушины для замка были закручены проволокой и никак не поддавались. Человек 5-6 полезли на ворота и когда они вверху уже готовы были перевалиться на ту сторону, ворота сами открылись. И в кино так было. На той стороне основные силы встречали, основательно помятые, поглощенные дверью, а чуть поодаль справа, в свете тусклой лампочки на столбе, просматривалась стена из построенных в две шеренги моряков-подводников. Они, во главе с капитаном-лейтенантом, стояли вдоль дороги, давая понять, - проходите. Подошел наш замполит Ворыхалов Василий Дмитриевич. Подводники в строю, мы перед ними толпой, впереди толпы Армен с Бобулом пытаются кого либо достать из строя, но отлетают как щенки. И тут Армена понесло, - он быстро, быстро семеня ножками покатился к каплею, он стоял отдельно и сумел увернуться от столкновения, наш герой прошелестел мимо. Но горячие горцы ребята не простые. Он уже по какой-то замысловатой траектории делал новый заход, теперь уже на Василия Дмитриевича. Такой вот истребитель. Дальше все произошло на автомате, - я его перехватил в трех шагах от цели. Резкая подсечка, энергия движения перешла в энергию полета. Ноги "летчика "описывают высокую дугу почти в 360 градусов и подошвами шлепают об асфальт. Фенита ля комедиа. Напряжение витающее в воздухе рассеивается. Все расходятся по своим делам. Об этом происшествии публично не вспоминали. Наверное были приняты какие-то меры к старшим по званию. Вывод с этой истории очевиден, - не надо идти на поводу у драчунов и разгильдяев. Сто процентов, что свои фингалы они получили вполне заслуженно.