"Четвертая батарея"
1.Знакомство
Май 1971 года. После учебного отряда, я в составе небольшой группы матросов прибыл на «Грозный». Как раз во время приборки. Из открытых дверей артиллерийских установок, которые и стали непосредственным местом моей дальнейшей службы, торчали головы любопытных комендоров зенитных – годки, убирали внутри башни. Несколько человек, очевидно помоложе, швабрили палубу. Два матроса, молодые, сидели верхом на установке: один держал коробку из под смазки (кандейку) наполненную водой, второй – тер башню щеткой. В другой руке он держал кусок хозяйственного мыла. Это и было основное оружие комендоров.
Дежурный по кораблю построил нас на юте и сказал, что надо подождать начальников. Подошла группа офицеров. Как потом стало известно, это были: старший помощник командира – капитан третьего ранга В.А.Корнейчук, заместитель по политчасти – капитан третьего ранга А.С.Зайцев и командир второго дивизиона капитан-лейтенант Москаленко. Старпом рассказал нам о боевых заслугах корабля, замполит – о грозненских традициях и общественной жизни коллектива. После этого офицеры искренне пожелали нам хорошей службы, и мы разошлись по своим подразделениям.
Командиром батареи был тогда лейтенант Тигров. Хотя он и не был кадровым военным, а был призван всего лишь на два года, пользовался авторитетом, как среди матросов, так и среди офицеров. И за себя мог постоять, и матросов в обиду не давал. Одним словом – «тигра», так его называли на корабле.
Авторитетным человеком в батарее был и старшина команды Валентин Лисовский. До Грозного они вместе с Тигровым служили на крейсере «Адмирал Головко» и оба имели опыт службы на аналогичном корабле, что было важно для Грозного, только что вышедшего из заводского ремонта, и личный состав которого не имел достаточной боевой подготовки.
И командиры, и старослужащие матросы батареи Павлий, Лисов, Ткачев встретили довольно таки тепло. Не обошлось, конечно, без традиционных поручений: доставить чай на клотик или отнести печать с мясной туши в медсанчасть, но в целом все было заботливо.
4-я батарея: Лисовский, Приходько, Полюбай, Павлий
И это тоже четвертая батарея
И вертолет тоже наш – приписан к четвертой батарее
Встреча Нового года
2. Ют – зеркало корабля.
Четвертой батарее, больше чем кому-либо, видна корабельная жизнь. Нашим заведованием, местом приборки, был ют. А ют на корабле – это не просто кормовая часть верхней палубы. Это место, с которого начинается корабль. Это место сбора всей команды на утреннее построение и вечернюю поверку.
Политинформация тоже на юте. Ее проводит зам. командира по политчасти А.А. Пенкин
На юте встречают гостей, которых на Грозном всегда было немало.
Тех, кто заходил на корабль с причала, встречал кто-то из старшин четвертой батареи – вахтенный у сходни. Более важные гости прибывали на корабль на катере. Для этого вываливали правый трап, который располагался на юте, сразу напротив рубки дежурного по кораблю. В зависимости от важности гостя его встречали или дежурный офицер, или командир корабля. Обычных посетителей мог встретить и дежурный по низам, кто-то из мичманов. Высокое начальство встречали с музыкой. С появлением на горизонте катера с соответствующим флагом, горнист играл «захождение». Если горниста под рукой не оказывалось – это ЧП. Но такие случаи на Грозном – исключение. Пока нога высокого начальника касалась юта, все уже были не однократно проинструктированы неугомонным старпомом.
Встреча Чрезвычайного и полномочного посла СССР во Франции С.В.Червоненко (Марсель)
В силу названых причин, ют на корабле всегда должен быть идеально чистым, свежеокрашенным, без каких-либо признаков ржавчины где-либо, с задраенными переборками. За всем этим и следил личный состав четвертой батареи, от матроса до комбата. Если оставалось время, изучали материальную часть – устройство артиллерийской установки АК 726.
Спускались в артиллерийский погреб, рассаживались под стеллажами со снарядами и ждали начала занятий. Комбат приносил из секретной части плакаты с устройством артустановки, развешивал их на стеллажах и начинал объяснять, как орудие стреляет, из каких узлов состоит и как надо его обслуживать. Молодые засыпали сразу, еще до первого перерыва. Кто постарше, более уверенно смотрел на плакаты, вспоминая воскресное увольнение в город. Годки на плакаты вовсе не смотрели – думали о приближающемся дембеле.
Перед посещением корабля важными гостями занятия отменялись и все, включая командиров, занимались приборкой. Но материальную часть все же усваивали, свидетельством чему были успешные стрельбы. Отличными специалистами были матросы: Николай Северенчук, Николай Фурман, Дмитрий Сопит. Позднее прибыли В. Пшик и В. Галинка. Во многом благодаря им, тогда молодым матросам, четвертая батарея добивалась неплохих успехов в боевой подготовке.
Казалось бы, с выходом в море жить на юте становится легче (штабные начальники не топчутся), но не тут то было. На ходу корабля место курения с бака перемещается на ют. Вместе с ним перемещается и огромная пепельница (некурящий, забыл, как она называется), которую надо ежедневно драить, а вокруг собирать окурки.
Так выглядит подготовка юта к встрече важных гостей. Четвертая батарея чернит палубу
С выходом в море начиналась стирка шинелей. Приходили вечером на ют (когда стемнеет, что бы боцман не видел), продевали через рукава шинели тросик и опускали шинель за корму. Другой конец тросика прикрепляли к леерной стойке. Через пару часов – шинель как новая. Был случай, забыли вытащить во время, а корабль ночью добавил ходу – на утро от шинели остались одни рукава.
Появлялась еще одна дополнительная обязанность – мыть мусорный рукав, который прикрепляли на корме, и куда после каждого приема пищи вываливали пищевые отходы. Несли их с посудомойки, на юте почему то всегда расплескивали. А бывало, с пищевыми отходами за борт летела и посуда. Вывалили как-то лагун отходов за борт, а тут как раз старпом подходит (он везде успевал) и наблюдает, как, поблескивая в прозрачной средиземноморской воде, рассекая стайки ставриды, тонут тарелки и ложки.
– Желоб поставлю в столовой, будете с желоба есть, если потопите всю посуду, – кричит старпом.
Но все же основной фигурой отвечающей за чистоту на корабле был главный боцман, который был глубоко убежден, что важнее задачи, чем швабрить палубу и красить переборки, у матросов и офицеров ракетного крейсера нет. Обход корабля он начинал с юта.
– Где старшина команды четвертой батареи, – орал боцман (на Тигрова не кричал, побаивался).
– Что за приборка, почему ржавые цепочки на леерах, что за палуба, – продолжал боцман.
После монолога боцмана шли на бак, получали дополнительную порцию сурика, краски, мыла, щеток и ветоши. Но не все сразу. Сурик выдавали после проверки боцманом качества зачистки ржавчины. Краска могла быть получена после полного высыхания сурика. Если одного слоя краски было не достаточно для скрытия цвета сурика, боцман выдавал краску еще на один слой, опять же после проверки качества первой покраски. Халтуры не допускал.
Были на юте и приятные моменты: устраивались спортивные соревнования, во время подготовки к визиту во Францию на юте играл духовой оркестр.
– Остапчук, громче, – похаживая по юту командовал старпом, слегка дирижируя рукой под звуки «Прощание славянки».
– Это другое дело, отлично, – утвердительно кивал старпом, не сомневаясь, что без него на корабле ничего путного не сделают.
А оркестр был действительно отличный – руководил им военный дирижер младший лейтенант Остапчук.
Старший лейтенант В.М. Сукач (второй справа) отличный спортсмен и хороший организатор.
Помогает лейтенант Шкулев
А это капитан-лейтенант Кузовлев (посредине) и лейтенант Буданов (крайний справа) так
искренне переживают за свою команду
А это наши соседи ракетчики установили турник на шкафуте
3. Вахта
Как и у других подразделений были у четвертой батареи постоянно закрепленные места несения вахты. Старшины несли вахту у трапа – командиры вахтенного поста на юте. Получаешь пистолет и становишься рядом с кормовым флагштоком. Встречаешь посетителей корабля.
– Кому и как о вас доложить? – обращаешься к пришедшему.
Затем докладываешь дежурному по кораблю или дежурному по низам, а он дежурному по кораблю.
– Мичман пришел, к другому мичману, что делать? – уточнял острожный мичман Москаленко – дежурный по низам, у дежурного по кораблю.
– Пропустите, – раздавалось из рубки дежурного.
Ночью стоять тяжелее – скучно, зимой холодно. И хотя угрозы того, что заснешь не было, без проблем все же не обходилось. Щелкали затвором пистолета, однажды даже кто-то выстрелил. А был такой мичман, который, проверяя вахты в зимнюю ночь, мог незаметно вытащить пистолет у потерявшего бдительность командира вахтенного поста, стоящего в огромном тулупе. Подходишь к рубке дежурного, снимаешь ремень с кобурой, чтобы сдать оружие дежурному, а кобура пустая. Рядом сидит мичман, и как ни в чем не бывало, заполняет журнал.
Старшина четвертой батареи на вахту заступил
В Марселе (1973 г.)
Настоящее мучение вахта у арсенала. В тамбуре духота, а на ходу еще и качка (четвертая батарея не привыкла к такой качке – на юте так не качает). Не заснуть на люке арсенала – героизм. Только наклонил голову, тебя уже будит дежурный по кораблю или проверяющий офицер. Запись в журнале и на следующий день соответствующие выводы. Но не все записывали. Некоторые ограничивались устными замечаниями. Никогда не записывал замечаний младший лейтенант Остапчук, начальник духового оркестра. Слегка похлопав по плечу, говорил:
– Не спи дружище, ты же на посту.
Замполит БЧ 2 капитан-лейтенант А. Скарбенчук всегда находил такой решение, чтобы и матроса не обидеть и устав соблюсти. Да и другие политработники относились к подобным нарушениям с пониманием, что в конечном итоге создавало здоровую обстановку на корабле. Казалось бы, очень строго относился к нарушениям В.О. Корнейчук, старший помощник командира корабля, но и он никогда не делал поспешных выводов – все акценты расставлялись во время «беседы».
Вахта на камбузе – только для молодых. Один раз в неделю два человека с батареи поступали в распоряжение мичмана Екшова, корабельного кока. Это был настоящий профессионал камбузного дела. Вечером дежурный по камбузу вместе с мичманом шли в носовую кладовку получать продукты. Пока мичман все не обнюхает или не попробует на зуб, никто ничего не брал. Затем все отобранное в кладовке тащили на камбуз, подготавливали продукты на утро. В пять утра (исходя из меню, может и раньше) дежурные должны быть на камбузе. Один человек «стоит на палубе» – поддерживает чистоту на камбузе, целый день ветошь из рук не выпускает. Другой – помогает мичману возле котлов: носит воду, чистит лук, открывает консервы, режет картошку (картошка поступала на камбуз чищеная). И когда на сто раз протертую палубу камбуза ступала нога старпома (перед обедом приходил снимать пробу) и его лицо, обращенное к довольному мичману Екшову, расплывалось в улыбке, дежурные по камбузу испытывали небывалое удовлетворение от участия в таком важном деле, как приготовление обеда для экипажа корабля.
Однако дежурством на камбузе участие четвертой батареи в организации питания не ограничивались: чистили картошку, участвовали в погрузке продуктов питания. Чистили картошку все подразделения по очереди. Четвертая батарея тоже. И если в целом на Грозном проблемы годковщины не существовало, то на чистке картошки она все же проявлялась – картошку чистили молодые. В одних подразделениях чистил только первый год, в других первый и второй. Хотя в некоторых подразделениях на чистку картошки вставали и годки.
На картошке
Назначалось дежурное подразделение и для получения продуктов – его задача в случае прибытия на корабль продуктов питания разнести их по кладовкам. Если подвозили картофель, да еще зимой, – значить не повезло. Носить приходилось целый вечер. А если еще с причала? Машина с картошкой стояла метров за двести от корабля. В море проще, сухогруз пришвартовывался к борту крейсера. Во время шторма задача усложнялась. Два человека стоят у борта корабля, ждут момент, когда палуба сухогруза поравняется с палубой крейсера, чтобы хватать мешок. Два – стоят на сухогрузе ждут, когда можно швырнуть мешок на корабль. Случаи, когда мешок не долетал до палубы крейсера, а исчезал в водах Средиземного моря, были не часто. Рядом всегда находился капитан-лейтенант Кузовлев, начальник службы снабжения, который всегда внимательно следил за работами. Здесь же сновали боцмана с кранцами – чтобы не поцарапали крейсерский борт.
Подразделения, которые заведовали верхней палубой, должны выделять дежурных приборщиков. Их задача поддерживать чистоту на верхней палубе. В непогоду роботы добавлялось. Приборщику четвертой батареи опять доставалось больше всех.
– Дежурным приборщикам построится у рубки дежурного, – раздается голос дежурного по кораблю.
– Почему вода на палубе? – спрашивает дежурный по кораблю, командир группы РТС, похаживая перед строем приборщиков, под проливным дождем.
– Так дождь же идет товарищ старший лейтенант, – дружно отвечают приборщики, плотно прижимая к себе мокрые швабры.
– Я вас не спрашиваю, почему дождь идет, я спрашиваю, почему вода на палубе.
Требовательный был офицер и к себе, и к подчиненным – но справедливый.