Это произошло в годы моей службы и было окутано тайной, 30 августа 1974 года.
БПК «Отважный» должен был обеспечить стрельбу малых ракетных кораблей и участвовать в противолодочных учениях с торпедной стрельбой. 29 августа ВПК под командованием капитана 2 ранга И.П. Винника вышел в море, успешно отстрелялся торпедами, а на рассвете 30 августа встал на рейде бухты Стрелецкая для приема на борт начштаба КЧФ контр-адмирала В.Х. Саакяна и группы старших офицеров. Кораблю в этот день предстояло обеспечивать зенитную стрельбу с МРК на полигоне боевой подготовки № 36 (р-н мыса Херсонес). В 9.55 «Отважный» прибыл в район испытаний, по кораблю объявили учебно-боевую тревогу.
В 10.00 — члены экипажа, находящиеся вблизи кормового ракетного погреба, услышали шипение, треск, хлопок. Через минуту произошло самопроизвольное срабатывание маршевого двигателя одной из ракет в кормовом погребе. Еще через 25 — 30 с сработал стартовый двигатель второй ракеты, затем— других... Раздались три последовательных взрыва ракет кормовой батареи. Крыша кормовой надстройки вместе со стартовой установкой была сорвана и заброшена на кормовые дымовые трубы. Оказались разрушены главные поперечные переборки на 191 — 215-м шпангоутах, в корпусе корабля образовались трещины и разрывы, погибло 24 члена экипажа. Водой затопило три отсека (№ 10— 12, от 164 до 233-го шп.) и помещение холодильной машины № 3 (9-й отсек). Уже через 8 минут после взрыва корабль имел крен на правый борт до 12° с дифферентом на корму 1,5 м. К 10.20 усилился и начал распространяться пожар в корме от воспламенения вытекающего топлива (пожар до 164-го шп.). Во избежание детонации с горящего ВПК отстрелили за борт пять боевых торпед. Подошедший к «Отважному» БРК «Сознательный» (проект 56А) высадил в 10.56 аварийно-спасательную группу (АСГ) из десяти человек и начал буксировку горящего корабля к берегу. В 11. 45 АСГ из 11 человек высадилась на «Отважный» и с РКБ «Бедовый». Из-за заклиненного руля буксировка шла медленно, а в 11.43 «Сознательный» перепутал команды и прекратил буксировку, обрубив концы. В течение часа буксировка «Отважного» не возобновлялась. Пришедший на помощь «Комсомолец Украины» пытался сбить пламя в районе погреба № 10 водяными струями (с 12.19до 12.45), но вынужден был отойти в сторону. С 12.45 буксировку «Отважного» начал «Бедовый» (до 15.41) со скоростью 2 — 3 узла и в сторону открытого моря. Тушить пожар на «Отважном» пытались ПДС-123 и буксир СБ-15. Но крен на правый борт уже превысил к этому времени 16°, а пожар вытеснил боровшийся за живучесть корабля экипаж в носовую часть. В 14.00 с борта «Отважного» сняли раненых и пострадавших, а еще через 10 минут начали подачу пены в кормовую машину. В 14.45 от нагрева взорвался боезапас глубинных бомб в погребе № 10, а пожар распространился на кубрики № 5 и 6. Взрывом разрушило переборки на 233 — 251-м шпангоутах и затопило отсеки № 13, 14. Корабль принял уже 2200 т воды, почти 40% длины корпуса было затоплено. Взорвалось керосинохранилище. Крен «Отважного» увеличился до 27°, и спасти его уже было невозможно (дифферент на корму составил 6,5 м, а верхняя палуба вошла в воду до барбета кормовой артбашни). С 15.03 до 15.24 личный состав покидал обреченный корабль. Крен на правый борт возрос до 32°. От потери продольной остойчивости «Отважный» поднялся в воде вертикально, задрав нос, и ушел кормой вниз, не опрокидываясь. Полностью он затонул в 15.57 на глубине 125 м. Впоследствии с затонувшего корабля демонтировали оборудование, а корпус подорвали на грунте.

Воспоминания капитана 1 ранга запаса Олега Приходько

29 августа в 13.00 корабль вышел в море по плану БП, выполнили торпедную стрельбу по надводной цели, ночью участвовали в отработке задачи "ПЛЗ-4" и в 07.30 подошли к бонам, где приняли на борт НШ ЧФ контр-адмира¬ла Саакяна , начальника ПВО ВМФ контр-адмирала Путинцева, зам.нача¬льника 4-го отдела капитана 1 ранга Шибкова и командира 41-й бригады капитана 1 ранга Комара со своим штабом и как корабль управления начали движение в район БП для участия в спец.учении по выполнению ракетных стрельб кораблями 41 ОБРК. В связи с тем, что состояние моря было 3 балла, ракетным кораблям /МРК/ было затруднено выполнение ракетных стрельб. Обсудив обстановку и сос¬тояние погоды и прогнозы – НШ ЧФ принял решение – выполнять стрельбы. В 09.25 БПК вошел в ПБП-36. Ракетные катера вышли на боевые позиции и начали подготовку к выполне¬нию ракетных стрельб. Выли включены стрельбовые PЛC и станции наблюдения, ракетные комплексы начали предварительную подготовку к выполнению PC . За 10 минут до подъема авиации с аэродромов Бельбек – в 09.55 на корабле была сыграна учебная боевая тревога для приготовления матчасти к проведению РТУ по воздушным целям. В 9.59 командир получил док¬лад от СПК о готовности корабля к проведению учения. Ракетные комплексы корабля к стрельбам не готовились и даже не мыслилась подача ракет на пусковые установки, однако по тревоге – питание на распределительные щиты ракетных комплексов и на погреба – подавалось /как и положено по боевой или учебной тревоге/. В 10.02 командир поднялся с ГКП на ходовой мостик и увидел белый дым и форс огня в районе кормовых труб и за ними – произошел первый взрыв. Командир объявил "Боевую тревогу" и передал по трансляции о пожаре в районе кормовой машины,дал команду: « Носовой и кормовой аварийным партиям тушить пожар». Через 15-20 секунд произошел 2-й взрыв, с разрешения НШ ЧФ – командир спустился на ГКП для выяснения обстановки и управления борьбой за живучесть корабля. На ходовом мостике оставил вахтенного офицера – командира БЧ-3 старшего лейтенанта Качинского С.А. для наблюдения за внешней обстановкой. Через 20-30 сек. произошел 3-й и 4-й взрыв. Было предположение: или пусковые баллоны в кормовом машинном отделении взрываются, или – ракеты в погребе. Старший помощник капитан-лейтенант Балашов В.В. сыграл аварийною тревогу. Командир скомандовал: "Командирам БП и КП доложить о наличии дыма, огня и воды в своих помещениях". Получил доклады, что нет связи с кормовой машиной, кормовым ракетным погребом, аварийной партией и кормовой башней. Командир послал СПК лично проверить состояние корабля в кормовой части, пройдя по верхней палубе. После осмотра СПК доложил, что разорван кормовой ракетный погреб, а пусковая установка заброшена в район кормо¬вых труб. Сильный пожар в погребе и продвигается в кормовую машину и в корму – в район артустановки. Командир произвел доклад НШ ЧФ на ходовой мостик и по установленной фор¬ме – на КП флота, дивизии и по сети ПВО лично передал на аэродром о взрывах и большом пожаре, Просим доставить на вертолетах пенообразова¬теля или в баллонах – углекислоту, чтобы вылить /сбросить/ в кормовой погреб, а при подаче воды – пожар может уменьшиться /при образовании пены/. Командир просил командиров МРК подойти к кормовой части корабля для сня¬тия личного состава, находящегося на юте и оказания помощи в тушении пожара, распространяющегося в кормовую часть. Один из МРК подошел с кор¬мы к БПК, снял несколько человек с борта и поднял л/с, который ударной волной сбросило за борт, но потушить пожар и находиться у борта БПК – никто не решился, т.к. и на МРК находился и боезапас и ракеты и топливо, а вероятность очередных взрывов была большая. С подходом аварийно-спасательного судна ПЖК-123, на котором находился капитан 2 ранга Жбанов А.В. к левому борту, личный состав БПК совместно с ПЖК энергично повел наступление на огонь, благодаря подаваемой пене по пожарным шлангам во внутрь помещений и на верхней палубе. Огонь стал отступать и явно уменьшался. Вода подавалась пожарными стволами с ПЖК и корабельными средствами борьбы с пожарами. На БПК до последних минут перед гибелью подавалось электропитание и работали средства водоотлива и пожарные насосы, что способствовало успешной борьбе л/с за живучесть корабля. Однако на ПЖК и на корабле были очень малые запасы пенообразователя и очень быстро все было израсходовано. Пожар вновь стал усиливаться, а кроме воды из пожарной системы – больше ничего не было. Командир БПК просил капитана 2 ранга Жбанова на ПЖК, чтобы еще дали пены но получил ответ – "больше нет ничего", командир попросил, чтобы безрас¬четно не лили воду во внутренние помещения, чтобы не образовалось сво¬бодных поверхностей и не накапливалась вода в помещениях выше ватерли¬нии, ибо корабль может опрокинуться. На корабле было затоплено более 3-х отсеков. Расчеты показывали, что корабль находился в критическом состоянии. К борту подошел ЭМ "Сознательны, на который перегрузили секретные документы, технику и документы СПС и строевой части, персадили часть л/с, офицеров штабов. На борту ЭМ находился командир бригады – капитан 1 ранга Макаров Л.А. Анализируя деятельность офицерского состава, мичманов /по докладам чле¬нов гос.комиссии и комиссии МО можно сказать, что экипаж в этой сложной и критической обстановке показал высокие морально-политические и психологические качества, высокие навыки в борьбе за живучесть корабля, что фактически позволило в течении 5 часов 40 минут бороться с пожарами и водой и при затоплении более трех отсеков и при наличии сильных пожа¬ров, когда металл плавился и стекал как воск со свечки! Оценку действиям командного и личного состава по БЗЖ ярче всего характеризует тот факт,что типовые варианты из документации по непотопляемости корабля однозначно делают вывод, что корабль при затоплении трех отсеков – тонет.На с амом же деле «Отважный» оставался на плаву — была хорошая герметизация и линии обороны по борьбе с водой. Во время усиливающегося пожара и постоянного его продвижения в носовую часть от кормовых труб к торпедной площадке, когда огонь угрожал боевым тор¬педам и в любую минуту мог произойти взрыв, – капитан-лейтенант Камалов, мичман Медведев, старшины 2 статьи Селимсултанов,Сливкин, матрос Кабанов охлаждали торпеды водой и по приказанию командира /после доклада НШ ЧФ об угрозе взрыва/ – вручную сбросили две торпеды, лежащие на площадке ,за борт /освобождали место для практическое торпеды для стрельбы по подводной цели/, а три – выстрелами с торпедно¬го аппарата /после личной проверки обстановки командиром корабля/. Когда стала нагреваться переборка в столовой личного состава со стороны кормовой машины – возникла угроза взрыва 6 и 7 погребов с глубинными бомбами, по приказанию командира /после доклада НШ ЧФ и личной проверки обстановки/ – мичман Медведев и старшина 2 статьи Козленеев и другие при помощи пожарных шлангов, в задымленном помещении столовой л/с, затопили погреба тем самым предотвратили взрыв около 5 тонн взрывчатого вещества и улучши¬ли остойчивость корабля, не допустив затопления огромного помещения сто¬ловой л/с. – Старшина 2 статьи Гарибян и матрос Никитенко в районе сильного пожара у кормовой тру¬бы сбросили за борт баллоны с ацетиленом и кислородом, на которых уже начала гореть краска. Оказавшись на камбузе и не имея возможности выйти из помещения ввиду заклиненных дверей и люка матрос Прочаковский через иллюминатор крикнул: "Товарищи со мной все ясно! Спасай¬те корабль!". Командир приказал вырезать иллюминатор, но ни газосваркой ни электросваркой этого не удалось сделать. Травмированному и с большими ожогами матросу,который застрял в иллюминаторе,пытаясь выйти из аварийного камбуза, сделали обезбаливаюшие уколы, но продвигающийся огонь не позволил спасти матросов . Молодой офицер, прибывший на корабль в августе месяце лейтенант Безмельцев А.В. подавал личный пример подчиненным активными и мужественными действиями по тушению пожаров, находился на самых опасных участках борьбы с огнем на верхней палубе. Лейтенант Ярчук ,мичман Козлов,матрос Осетров решительно боро¬лись с огнем, используя все имеемые в смежных отсеках средства борьбы с пожаром, создали жесткую линию обороны и не допустили распростране¬ния огня далее 164 шпангоута во внутренних помещениях. Старший лейтенант Мартьянов пришел с другого корабля и исполнял обязанности командира БЧ-5,умело и решительно обеспечивал выполнение поставленных перед БЧ задач, грамотно руководил действиями офицерского и мичманского соста¬ва БЧ-5 при борьбе за живучесть корабля во время аварии . Лейтенант Гуль Б.Н. – командир трюмной группы, находился постоянно в ПЭЖе ,вместе с врио командира БЧ-5 вырабатывал решения по организации борьбы за живучесть корабля, когда огонь приблизился к ПЭЖу, прибыл на ГКП с докладом о невозможности дальней¬шего нахождения на посту. Командир спросил: кто остался в ПЭЖе? Гуль отве-тил: два матроса. Командир приказал любым путем вывести матросов, что лейтенант Гуль Б.Н. и выполнил, появившись для доклада командиру весь черный от копоти, только зубы белые были /командир даже подумал, что он обгорел, но доктор осмотрел ,ожогов не было. Старший лейтенант Костин В.Н. /командир зенитной ракетной батареи/, а также прибывший на корабль заместитель командира 11 БПК по ЭМЧ капитан 2 ранга Умеренков Г.А. – умело руководили борьбой за живучесть, смело боролись с огнем в кормовых от¬секах, показывая пример подчиненным. Временно нсполяющий обязанности заместителя командира по политчасти старший лейтенант Мельник И.А. мобилизовывал личный состав на борьбу за живучесть корабля, постоянно ин¬формировал командира о поведении матросов, мичманов и офицеров в течении всего периода борьбы за живучесть и по приказанию командира эвакуиро¬вал совместно со старшим лейтенантом Евдокимовым О.А. /командир электронавигационной группы /, капитан-лейтенантом Власовым А.Т. /командир БЧ-l/ документы СПС и секретной части. Особое усердие и профессионализм в борьбе за живучесть корабля проявил старший помощник командира капитан-лейтенант Балашов В.В., он направлялся командиром на самые опасные и критические участки для выяснения обстановки и организации работ по борьбе с пожарами, водой, по затоплению погребов . Старшина 2 статьи Ачмиз А.Х. , узнав что его подчиненный старший матрос Урупа А.И.остался в башне,вернулся за ним,но в этот момент произошел очередной взрыв и они оба погибли. Все приведенные примеры говорят о том, что командование партийная и комсомольская организации проделали большую работу при нахождении в базе и на боевой службе в Средиземном море по подготовке личного состава к обслуживанию оружия и технических средств, а также борьбе за живучесть корабля. На боевой службе постоянно проводились учения по борьбе за живучесть, буксировке БПК и крейсера, высадке АСГ на другие корабли. В сложных условиях выполнялись артиллерийские стрельбы по буксируемой мишени, ракетных стрельб по имитатору, выходы в торпедные атаки по крейсеру и другие боевые упражнения. На корабле уделялось большое внимание воспитанию у личного состава высоких морально - боевых качеств. Об этом свидетельствуют октябрьские события 1973 года, когда во время обострения военно-политической ситуации в Средиземноморском регионе весь экипаж в течение двух часов подал рапорта с просьбой направить их на десантные корабли, для высадки на берег. Тогда был отправлен на СДК один десантный взвод под командованием старшего лейтенанта Роздина А.Г. Об этом также свидетельствуют пра¬вильные и грамотные действия экипажа 30 августа во время катастрофы корабля. По докладу командира членам комиссии – он был уверен, что любое его приказание будет выполнено. 30 августа 1974 г. – ни один матрос, старшина, мичман или офицер не покинул корабль без команды командира. Все 24 чело¬века погибли в первые минуты катастрофы во время взрывов и сильного пожара. Таким образом действия личного состава по борьбе за живучесть корабля сдерживали продвижение по¬жара в носовую часть, созданные надежные рубежи обороны остановили огонь. В то же время распространение пожара в кормовую часть никем не контролировалось. Единственное, что мог сделать экипаж- лить воду из шлангов в горящий погреб. По докладу командира корабля членам комиссии он очень опасался, что пожар во внутренних помещениях, распространяемый в корму – очень опасен и может привести к взрыву авиационного боезапаса и авиационного бензина. С целью предотвратить опасное развитие ситуации корабль был взят на буксир ЭМ "Сознательней" ,началась буксировка на отмель в рай¬он Учкуевки . Это решение было принято НШ ЧФ после доклада командира. Вначале корабль буксировал ЭМ "Сознательный", но потом его капроновые буксирные концы оборвались .После отхода ЭМ "Сознательный" стальной бук¬сир подал ЭМ "Бедовый" на котором корабль буксировали длительное время,но почему и по чьей команде прекратили буксировку командир не знал и не мог доложить членам комиссии. При разборе комиссией этого факта были различные предположения. Считали одной из причин прекращения буксировки тот факт, что на ходу поступающая через разрывы в корпусе вода еще больше давила на топливо, поступающее из цистерн под кормовой машиной и пожар усили¬вался, распространяясь в кормовую часть, где был боезапас и авиационный керосин. На вопрос почему не дали ход носовой машиной /она была в строю / командир ответил, что хотел сначала это сделать, но потом обсудив с врио командира БЧ-5 предположил, что в результате взрыва произош¬ло деформирование линии вала и разрывы корпуса, и что при даче хода изогнутая линия вала нарушит герметизацию коридора линии вала, а с пос¬туплением воды в носовую часть корабль опрокинется или начнет тонуть кормовой частью. Поэтому ход не дали. Это предположение подтвердилось тем, что при осмотре корабля на грунте водолазами – было выявлено, что кормовая часть была почти оторвана и "висела на ли-нии валов", были большие разрывы корпуса с левого и правого бортов. Командир об этих опасениях доложил начальнику штаба Чф и поэтому было принято решение о буксировке корабля, не давая ход своей носовой маши¬не . Пожар в кормовую часть распространялся, никакие меры остановить его не помогли. Боевые корабли и корабли АСС боялись подходить к горящему «Отважному». Произошел последний взрыв – топлива и авиационных бомб, столб дыма и огня был похож на ядерный взрыв. Командир понимал, что этот взрыв нарушил гер¬метичность кормовых отсеков, которые поддерживали корабль на плаву, и теперь можно ожидать , затопления или опрокиды¬вания корабля. Исходя из этого командир сделал доклад НШ ЧФ на ходовом мостике о том, что все средства корабельные и АСС – израсходо¬ваны, необходимо запросить разрешение на эвакуацию личного состава, но такого разрешения не получал длительное время, хотя неоднократно запрашивали у штаба флота .Наконец НШ ЧФ разрешил командиру эвакуацию личного состава, сам и почти все офицеры шта¬бов убыли с корабля. Командир объявил по трансляции: "Всему личному составу покинуть бое¬вые посты, выйти на верхнюю палубу для эвакуации с корабля, одеть спа¬сательные жилеты". Экипаж поднялся на палубу. Старший помощник орга¬низовал сход личного состава с левого борта -прыгали в воду группами. Когда отплывала одна группа, он командовал другой: "В воду!" и таким образом весь экипаж покинул корабль. Корабль начал погружаться кормой, диферент увеличивался, а носовая часть постепенно поднималась, остановились генераторы, в помещениях было темно. И даже после команды "Покинуть корабль", одним из последних, при крене более 30° и большом диференте, старшин лейтенант Костин В.Н. , пробрался в кают-компанию офицерского состава и вынес знамя Краснодарского крайкома комсомола "Лучшему кораблю бригады". Старший помощник капитан-лейтенант Балашов В.В. доложил командиру, что весь личный состав покинул корабль. Командир корабля /как его и продолжал называть весь экипаж/ упаковал "Журнал боевых действии" и "Вахтенный журнал" в полиэтиленовый мешочек завязал, вручил старшему помощнику и сказал: "Держи эти документы, от их содержания зависит наша дальнейшая жизнь, прыгай в воду, отплыви чуть и подожди меня, наблюдай за мной, т.к. все может быть, я уставший вспотел, вода холодная", старпом прыгнул в воду из района носового ракетного погреба. Капитан 2 ранга Винник И.П. поднялся в свою каюту где взял партийный билет из сейфа, положил его в карман рубашки, с трудом поднялся на ходовой мостик, еще раз осмот¬реть состояние корабля и его положение. На ходовом мостике оказалось два молодых матроса, которые боялись спус¬каться вниз и боялись, что плохо плавают. Командир приказал им одеть спа¬сательные жилеты, вручил одному из них свернутую секретную карту и повел матросов вниз, спуск был затруднен, т.к. крен и деферент корабля сильно увеличивался. Выйдя на верхнюю палубу из кори¬дора в район бака, приказал матросам прыгать в воду, один спрыгнул, а второй боялся, командир просто легонько столкнул его с борта, обоих матросов подняли в баркас со спасающих кораблей, они были последние, кто видел командира на борту корабля, о чем рассказали, уже будучи высаженными на борт спасателей. Из доклада командира членам государственной комиссии:"когда я практи¬чески столкнул матросов в воду, посмотрел, что они отплывают от борта, решил прыгать сам. Снял ботинки, посмотрел вниз, было уже высоковато над водой, только здесь мне пришла в голову мысль: "а ведь у меня двое деток" и решительно спрыгнул вниз солдатиком , попытался отплыть от ко¬рабля, но меня все время притягивало к борту, с большим усилием я оторвался от корабля, а когда отплыл метров на 50-60 оглянулся назад, корабль кормой ушел совсем под воду, носовая часть стояла под 80 градусов вверх. Через некоторое время ко мне подошел барказ, меня подняли на борт и достави¬ли на спасательный буксир, где я разделся и обсушился". Командира долго искали, считали что он мог остаться на корабле, но по¬том выяснили, что находится на спасателе. Для доставки командира к ГК ВМФ в штаб флота /куда он приехал из ялтинского санатория , т.к. был в отпуске/ на спасатель прибыл начальник политотдела дивизии капитан 1 ранга Рыбак С.С. и начальник особого отдела. Командир доложил адмиралу флота Советского союза Горшкову С.Г. все об¬стоятельства гибели корабля и действии личного состава. ГК задавал много вопросов, командир четко на них отвечал, высказывал свои предпо¬ложения. В конце доклада командира Главком сказал : "Командир, чувствуй себя спокойно. Наше государство богатое и способно построить еще корабль, а ты – молодец, что спас людей". После выхода командира из штаба флота, контр-адмирал Аликов сказал ему: "Иди домой, там очень волнуются". Командир позвонил домой, поговорил с женой и отправился на Угольную стенку, где стояла плавбаза «Виктор Котельников»,на которой разместили экипаж «Отважного».Немало членов экипажа оказалось и в госпитале. Начали работу комиссия флота и государственная комиссия Министерства обороны. В ходе расследований установлено, что основной причиной гибели корабля явился взрыв в кормовом ракетном погребе, где находилось 16 ракет, по 8 шт. в барабане, взрывались группами. Высказывалось шесть версий возникновения напряжения в цепи пиропатрона запуска маршевого двигателя что, привело к взрыву ракет. Наиболее вероятными причинами можно считать следующие : 1. Наведение токов в цепи пиропатрона запуска маршевого двигателя от одновременной работы корабель¬ной РЛС, работы стрельбовых комплексов, РЛС подводного и воздушного наблюдения МРК, и наведения токов от "пучков" кабелей электротрасс ,проходящих в ракетном погребе на расстоянии 1 - 1,5 метра от цепи пиропатрона в ракете. Личный состав подтверждает, что начал работать именно маршевый дви¬гатель, а взрыв произошел через 20-25 секунд после начала его рабо¬ты. 2. Замыкание цепи пиропатрона запуска маршевого двигателя из-за отдавшегося проводка в одном из при¬боров ракетного комплекса /возможно от сотрясении корпуса корабля при движении на волне в 3-4 балла/. 3. Самовозгорание пороха в двигателе ракеты вследствие трения поро¬ховой пыли /от длительного хранения возможно потрескались "пороховые трубки"), В ходе расследования комиссия установила, что наряду с положительными и даже героическими действиями членов экипажа, были и случаи неправильных и неумелых действий . Так мичман А.И.Шупортяк ,старшина команды предстартовой подго-товки, находясь на своем боевом посту в ПКСе, услышав треск , шум и наблюдая огонь в 8-м ракетном погребе, растерялся, не включил орошение погреба, дал команду "Всем наверх!". Сам с подчиненными покинул боевой пост, тем самым нарушил требования боевого устава и боевой инструкции. Командир кормовой ракетной батареи старший лейтенант В.М.Пяткин, по¬лучив доклад от мичмана Шупортяка о том, что в 8-м погребе возник пожар от работы двигателя ракеты, не доложил на КП БЧ-2, бросил свой командный пункт, не отдав никакого приказания личному составу поста, побежал сам чтобы включить орошение погреба, но не смог, т.к. уже про¬изошел взрыв. Дневальный по 4-му кубрику матрос Цыганок, услышав гул и скрежет в пог¬ребе № 8, не доложил вахтенному офицеру, а выбежал из кубрика вслед за мичманом Шупортяком, чем также нарушил инструкцию дневального по кубрику. Обстоятельный анализ и разбор государственной комиссией данной катастрофы корабля показывает, что двигатель ракеты работал 22 секунды, а включе¬ние орошения /первые капли/ появляются через 50 секунд /что было прове¬рено на БПК "Решительный" и при неоднократном включении и регулировке – довели до 12 секунд/, т.е. даже если бы мичман Шупортяк разбил стекло и включил кнопку "Орошение", взрыва бы не предотвратил, т.к. двигатель все равно бы работал, даже если бы находился в воде. Это явные техничес¬кие недоработки ракетного комплекса / не предусмотрена , защита от наведенных токов, не доведено до необходимого времени начало срабаты¬вания орошения и ряд других, как не предусмотрено предохранение от за¬мыкания проводов в приборах, нет никаких перегородок из оргстекла или эбонита/. Не продумана и защита от возможной, случайной подачи пита¬ния на двигатели ракет. Таким образом команда мичмана Шупортяка "Всем наверх!" спасла еще 3-4 человека экипажа. Один из адмиралов предложил проверить экипаж на предмет умения бороться за живучесть корабля, на что Главнокомандующих ВМФ сказал: «Прекратите издеваться над личным составом и травмировать его, он в течении шести часов показал, что умеет бороться за живучесть». Выл проверен весь экипаж, имеющий классную квалификацию, все подтверди¬ли объем необходимых знаний, поэтому отпало обвинение командного состава корабля в том, что классность присваивалась формально. Командир корабля заверил членов комиссии, что с таким личным составом можно идти в бой и добиться победы, а также попросил Главнокомандующего ВМФ СССР не расформировывать экипаж, что и было сделано. Экипаж «Отважного» направили на большой противолодочный корабль "Деятельный",который в это время строился на керченском судостроительном заводе «Залив» Спустя длительное время стало известно, что проведенный экспери– мент в лабораторных условиях, подоб¬ных тем, что произошли 30 августа 1974 года на БПК «Отважный» при обеспечении ракетных стрельб, показал: от наведенных токов цепь подрыва пиропатрона маршевого двигaтeля сработала. По факту гибели БПК "Отважный" вышел приказ МО СССР № 0091-74 го¬да, где было сказано: "...командир в сложнейшей обстановке действовал правильно, правильно определил рубежи обороны и организовал борьбу за живучесть корабля, принимал необходимые меры по спасению экипажа и последним покинул корабль...", однако допустил элементы зазнайства, мало стал уделять внимания подготовке личного состава по борьбе за живучесть…", за что "...командира корабля капитана 2 ранга И.П.Винника с занимаемой долж¬ности снять..." В последствии еще до выхода приказа МО, приказ о назначении капитана 2 ранга Винника командиром 3-й бригады посчитали "не реализованным" и назначили в декабре 1974 г. командиром 472 дивизиона вспо¬могательных судов, а впоследствии в ноябре I980 года - командиром 9-ой бригады судов обеспечения. Воинское звание – капитан 1ран¬га присвоено в июле 1981 года. Уволен в запас в феврале 1987 года по возрасту. Моменты, указывающие в приказе МО и в Обращении Военного совета ЧФ на ослабление подготовки личного состава по борьбе за живучесть в последнее время , как считал командир, не совсем соответствовали действительности. Учения и тренировки по БЗЖ на «Отважном» проводились постоянно и с высоким качеством, а особое внимание этому и другим важнейшим вопросам отработки экипажа уделялось в последние недели пребывания командира на корабле. Он знал кому будет передавать корабль и не хотел плохо выглядеть в глазах командования. Почти всегда коман¬дир лично проводил инструктажи офицеров и мич-манов на проведение учений по БЗЖ или по организации службы. Это подт¬верждали все лица командного и личного состава корабля на разборах комисси¬ями. За полтора – два месяца до назначения командиром на БПК "Отважный" капитан-лей¬тенанта В.В.Гришанова корабль был проверен заместителем начальника ОУС ВМФ , который по окончании проверки ска¬зал ,: "...Ну, командир, я не ожидал такой чистоты и организации службы на корабле. Давно я не видел таких кораблей...", а через два месяца корабль как будто стал плохим и не отработанным. Такого не бывает. Так говорил членам комиссии командир. На корабле уделялось большое внимание и воспитанию высоких морально-политичес¬ких и психологических качеств ,не забывали и о том, что современная техника требует глубокого изучения, заботливого ухода, строжайшего и пункту¬ального выполнения всех инструкции и наставлений. Только в этом случае она не подведет. Воспитывалась любовь к кораблю, верность флагу, присяге, безупречная исполнительность. Экипаж был известен не только своими успехами в боевой и политической подготовке.Умели здесь организовать и свой досуг. Любая боевая часть корабля могла выступить с 2-х 3-х часовой программой художественной самодеятельности. Были певцы и танцоры, музыканты и юмористы. Экипаж жил дружной семьей и был сплоченный кол¬лектив. На «Отважном» свято чтили подвиги своих боевых товарищей старшего лейтенанта В.Скосырского и старшины 1 статьи А. Чуйкина,совершенных ими в мирное время и награжденных посмертно орденами Красной Звезды. Был даже гимн БПК "Отважный", где были такие слова: «Мы старших братьев искрами Навечно зажжены. Мы подвигам Скосырского и Чуйкина верны. Решать задачи сложные Умеем до конца. У моряков «Отважного» Отважные сердца…» После выхода Приказа МО СССР и Обращения Военного совета ЧФ, на партийном собрании командир корабля докла¬дывал, что каждый офицер не на словах, а на деле отрабатывал до авто¬матизма действия личного состава в борьбе за живучесть корабля. 30 августа мы находились в реальной боевой обстановке и воочию убедились, что такое боевые повреждения и как нужно бороться за живучесть корабля. Ко всему этому нужно готовиться ежедневно, не условно а фактически учиться бороться с пожаром и водой и в этих условиях использовать еще и оружие. Командир считал, что все, что можно было практи¬чески сделать по БЗЖ корабля, экипажем было сделано. Мы исчерпали все свои корабельные возможности. Уже после трагической гибели БПК, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев в период пребывания в Новороссийске, после доклада ему о случив¬шемся, посетил БПК "Красный Крым", тепло и задушевно беседовал с моря¬ками.В своем выступлении перед экипажем корабля он сказал: "...уж на кого на кого, а на таких моряков мы можем положиться смело. Мы морякам всегда верим!"

К печати подготовил капитан 1 ранга запаса Олег Приходько, бывший командир ЗАБ-3 БПК «Отважный»

РОКОВЫЕ МИНУТЫ «ОТВАЖНОГО»

НАПИСАНО . В 30.08.2015. ОПУБЛИКОВАНО В ИСТОРИЯ, НОВОСТИ

2003 год. Севастополь, День ВМФ. На учебном корабле «Каховка», покинув Казачью бухту, идем в открытое море. Справа в дымке на траверсе – БДК (большой десантный корабль) «Ольшанский», а справа по борту, приседая на корму, проносится СКР (сторожевой корабль) «Гетман Сагайдачный». На борту веселая праздничная суета. Солидные шефы ведут деловые беседы, ребята помоложе кадрят симпатичных девчонок, те хихикают и, докурив сигареты, презрев морскую культуру, бросают «бычки» за борт. В этой суматохе никто, кроме вахтенных и бывалых моряков, не обращает внимания, что корабли легли в дрейф и с «Сагайдачного» на воду спустили венок. «Широта 44043,5/, долгота 33001,5/», – звучит доклад штурмана о местонахождении корабля. И тут я понял: они ведь ничего не знают! Не знают, что произошло здесь 30 августа 1974 года…

Несколько раз русский, а затем советский Военно-морской флот нес потери в Севастополе. Причем не только в боевой, но и в мирной обстановке. В 1916 году здесь взорвался линкор «Императрица Мария», в 1955 году – линкор «Новороссийск». Об этих трагедиях написано много статей и книг. Но был еще один взрыв. О нем почти забыли.

Лишь скромный обелиск на кладбище старого пятого бастиона напоминает о трагедии да память очевидцев хранит ее подробности. «Морякам "Отважного", погибшим при исполнении воинского долга в августе 1974 года» – написано на памятнике. А ниже – 24 фамилии…

1960-е годы. Флот постоянно пополнялся кораблями различных классов. С 1961 года в боевой строй начали вступать большие противолодочные корабли (БПК, позднее их переквалифицировали в СКР) проек- та 61. Это были удачно построенные красивые корабли. Натовские моряки прозвали их «поющими фрегатами». 18 января 1965 года Николаевский завод имени 61-го коммунара сдал флоту БПК «Отважный».

Слева Владимир Скосырский, справа Евгений Львов

«Я пришел на "Отважный" лейтенантом, когда он еще стоял на заводе в Николаеве, – вспоминает капитан 2 ранга Евгений Львов. – Поначалу корабль хотели назвать "Орел". Но потом начальство остановилось на "Отважном". 13 января 1966 года мы пришли в Севастополь, и началась наша служба. Мы ходили на боевое дежурство в Средиземное море и в Атлантику. Один раз побывали на Кубе. У нас были свои герои. Старший лейтенант Володя Скосырский погиб, спасая матроса в ледяной воде. Старшина Юрий Чуйкин в марте 1973-го, будучи дома в отпуске, получил смертельные ожоги во время пожара. Обоих наградили посмертно орденами Красной Звезды».

30 августа 1974 года. Утро. БПК «Отважный», приняв на борт офицеров штаба флота, вышел в море на стрельбы зенитно-ракетным комплексом. Настроение командира корабля, капитана 2 ранга Винника, было хорошим. Вчерашние торпедные стрельбы прошли на отлично. Но самое радостное событие произошло накануне – пришел приказ о назначении его командиром 11-й бригады противолодочных кораблей.

В 9.55 на корабле сыграли учебную боевую тревогу. Загрохотала палуба от ног бегущих на свои боевые посты матросов. На главный командный пункт пошли доклады о готовности. В подбашенное кормовое отделение прибежал старший командир Александр Урупа. Три года службы были позади. Через два месяца в родном селе под Херсоном его будут ждать родные и любимая девушка…

Александр Урупа

В корме на посту контроля ракет мичман Шупортяк принимал доклады со своих БП (боевых постов) и делал переключения, готовясь к стрельбе.

В 10 часов 1 минуту он услышал свист в погребе ракет, хлопок, а несколько секунд спустя увидел яркую вспышку. Под палубой молниями замелькали вспышки огня, нарастал шум и скрежет. Как потом выяснилось, самопроизвольно включился маршевый двигатель зенитной ракеты. Поняв, что огонь грозит взрывом ракет, Шупортяк бросился бежать – вместо того, чтобы доложить о фактической аварийной тревоге и включить системы орошения ракет. Бросив своих подчиненных, он удрал в носовую часть корабля, и так спрятался, что его нашли только спустя 2 часа. А в кормовом погребе нарастало давление и поднималась температура. Пожар разрастался. Плавились и разрушались корпусные конструкции. Через 20 секунд раздался второй взрыв. В кормовых отсеках огнем были отрезаны и, вероятно, сразу погибли 3 матроса. Спустя полминуты раздался еще один взрыв, более мощный, сбросивший с палубы корабля в воду несколько матросов.

Старшина 2 статьи Адам Ачмиз, пытаясь спасти своего друга Александра Урупу, подбежал к кормовой артустановке, схватился за поручни двери. Но в этот момент раздался третий взрыв, который вскрыл палубу, как нож консервную банку, вместе с зенитной пусковой установкой забросил ее на дымовую трубу. Старшина погиб сразу.

Самые большие потери экипаж понес при этом взрыве. Одни матросы погибли в отсеках от огня и дыма, не сумев открыть заклинившие две-ри, других опалило пламенем взрывов на юте, третьих настиг гидравлический удар в воде. Корабль получил пробоину и принял 1200 тонн воды, 120 крена на правый борт и дифферент на корму. 13 моряков оказались отрезанными огнем на корме. Опасаясь следующих взрывов, они прыгали в воду, и только спустя несколько часов их подобрали спасатели.

Леонид Бич

«В момент взрыва я находился на своем боевом посту на радиометрической станции, – вспоминает старшина 2 статьи запаса Леонид Бич. – Да и взрыва как такового я не почувствовал. Корабль слегка тряхнуло, разлетелись плафоны в тамбуре. Я взял "голяк" (веник) и убрал осколки.Через несколько секунд зазвучал сигнал аварийной тревоги. Из БИПа (боевого информационного поста) поступила команда выйти на верхнюю палубу и тушить пожар. Выскочил я на палубу по правому борту, а там… Часть палубы вместе с зенитным ракетным комплексом за кормовой трубой стояла вертикально. От бушующего огня сворачивался и плавился металл. Столб дыма был как при извержении вулкана. Мы стали раскручивать и крепить пожарные шланги. Их держали вдвоем, направляли в огонь. Из иллюминатора камбуза я услышал крики. Подбежал туда, а там матрос из камбузного наряда – Ярослав Ворожбит. Он в тот день в наряде на камбузе был. Выход ему огнем отрезало. Так он через иллюминатор пытался спастись. Начал я его тащить, а у него куски мяса обгоревшие с рук слазят. Он вылез наполовину, иллюминатор узкий. Доктор ему уколы обезбаливающие делал. Принесли газорезку, попытались металл резать. Не получилось. Так и остался он там…

Недалеко от нас минеры развернули торпедный аппарат и стали отстреливать торпеды, так как огонь рядом был. Торпеды прошли в считанных метрах по носу у спасательного судна. Не думаю, что там были в восторге от нашей стрельбы. Обыкновенная болванка борт насквозь прошивает.

Где-то в три часа рвануло в кормовой части. Потом нам сказали, что взорвались противолодочные бомбы. Удар сбил меня с ног. Сверху посыпались горящие обломки, и мы бросились под защиту торпедных аппаратов и надстроек. Корабль стал резко крениться на правый борт, градусов 28 крен был.

Мы опять за шланги – и тушить. Минут через 15 прозвучала команда "Всем на бак!", спустя минуту – новое приказание: "Покинуть корабль!" Начали прыгать в воду. Корма "Отважного" была в воде, нос за-дрался. До воды было метров 15. Некоторые матросы боялись прыгать, и их сталкивал в воду офицер. Я снял и аккуратно сложил робу. Потом прыгнул солдатиком. Ушел глубоко, начал работать руками, а воздуха не хватает. Вот тогда я и напился соленой воды на всю оставшуюся жизнь. Вокруг на воде горело топливо, и мы начали отгребать в сторону. Вдобавок, как было видно, в пробоину в борту засасывает воду с обломками. Как уходил под воду "Отважный", я не видел. Волнение было 3-4 балла, штормило. Конец августа – в отрытом море вода прохладная. Не помню, через сколько времени нас подняли на торпедный катер. Я из гальюна не вылазил. От соленой воды выворачивало наизнанку».

последние минуты

В 15.36 с корабля последним сошел командир. Заваливаясь на корму и правый борт, уходил под воду «Отважный». 23 члена экипажа остались нести на нем вечную бессменную вахту. Тело 24-го – старшины 2 статьи Адама Ачмиза – последний взрыв забросил на стоявшее рядом спасательное судно. Из всех погибших он единственный был предан земле. В 15.57 «Отважный» затонул на глубине 122 метра в 40 км от мыса Херсонес.

«Пришел к нам военный и сказал, что наш Саша в море погиб, – вспоминает мать старшины 2 статьи Александра Урупы Нина Андреевна. – Вызвали младшего сына. Он в Венгрии служил. И поехали с батьком в Севастополь. Он с отцом вместе ходил к кораблям, а я никуда не хотела идти. Сына нет, что я буду смотреть? Трудолюбивый он был у меня, где ни работал – одни благодарности, что механизатором, что на флоте. Потом нас приглашали на открытие памятника погибшим, я не смогла поехать. Как увижу матроса, думаю – Саша идет. А в Севастополе их сколько! Боялась, что сердце не выдержит».

«В 8 вечера, – вспоминает старшина 2 статьи Леонид Бич, – торпедный катер, на котором мы находились, пришел в Севастополь. По минной стенке нас повели на БДК. Были кто в чем: в трусах, тельняшках. На корабле ребята с экипажа нас встретили радушно. Принесли робу, брюки, спортивные костюмы. Одевшись, мы выглядели живописно. Лишь на следующий день нас одели по форме. В тот же день с нами встретился главком ВМФ – адмирал флота Советского Союза Горшков.

Мы его просили, чтобы экипаж не расформировывали и нас всех послали служить на новый корабль. Он пообещал. Но позже нас раскидали по всему флоту, некоторых уволили по сроку службы, других – по здоровью. Я дослуживал на БПК "Деятельный" и через два года демобилизовался».

«Отважный» погиб, но история его на этом не закончилась. Министр обороны маршал Гречко требовал поднять корабль, несмотря на то, что это было технически невозможно и существовала опасность взрыва боезапаса. Назначение нового министра изменило судьбу «Отважного». Было решено взорвать его на дне. Корабль находился в нейтральных водах, а на нем была секретная литература и приборы. К тому же американцы послали на Черное море корабль, который занимался подводными работами.

В корпус «Отважного» заложили 80 тонн тротила и подорвали. Корабль перестал существовать, лишь бесформенные куски металла остались лежать на дне.

После аварии, как обычно, началась полемика – кто виноват: моряки или конструкторы? Комиссия выявила и ошибки в борьбе за живучесть и конструктивные недостатки, допущенные при проектировании корабля. Однако виновных искать и наказывать не стали. Руку к этому приложил генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Когда ему доложили о произошедшем, он ехал из Новороссийска с Малой Земли в хорошем настроении. «Ну, вы там сильно не наказывайте». Этой фразы генсека хватило, чтобы не посыпались звезды с погон.

Эта катастрофа была не последней. Спустя 13 лет (16 августа 1987 года) на Тихоокеанском флоте погиб МРК (малый ракетный корабль) «Муссон» – после попадания в него ракеты-мишени, которую должны были сбить. Пожар на борту в течение 6 часов не могли потушить. После взрыва боезапаса «Муссон» затонул в Японском море в 30 милях от Владивостока. Погибли 39 моряков из 76 находившихся на борту…

http://ok.ru/group/51634822512781 Группа в "Одноклассниках"